Задержание на крыше
Всё началось с того, что ранним утром 29 ноября Петр Стальбовский подъехал на велосипеде к пустующей и никем не охраняемой семиэтажке на улице Дурмень, поднялся на крышу, уселся на принесенный с собой коврик и стал медитировать (увлекается восточными практиками), а поскольку потом собирался отправиться в горы, то прихватил с собой спальный мешок и ледоруб. Ничего особенного в этом бы не было, если бы не одно «но»: дорога перед зданием считается «президентской трассой», то есть магистралью, по которой периодически проезжает кортеж главы государства.
В 8 утра, за час до проезда президента, местность начали шерстить сотрудники Национальной гвардии – нет ли подозрительных людей; в зону обязательного осмотра входило и это здание. Где и увидели Стальбовского на крыше, сидящим на коврике; у него также были обнаружены рюкзак, где лежал ледоруб, и разные личные вещи. Причем, ледоруб - инструмент, необходимый для походов в горы и скалолазания, - был не большим и увесистым, а минимального размера.
Пётр Стальбовский. Фото из Фейсбука
Ничего противозаконного в действиях эко-волонтера не было – на верхотуру заброшенных девятиэтажек я и сам поднимался много раз, чтобы фотографировать виды Ангрена, а иметь при себе спортивно-туристический инвентарь и подавно не запрещено (продается во всех специализированных магазинах). В том числе и в районе улицы Дурмень, которая статуса особой «выделенной линии» не имеет, и отдельные законы там не установлены.
Однако нацгвардейцы имели на сей счет другое мнение. Задержанного доставили в 4-е ОВД на улице Буюк Ипак йули (центр Луначарского шоссе), где он был допрошен инспектором профилактики (участковым). Был составлен протокол задержания. Не зная, как наименовать ледоруб, милиционеры, не мудрствуя лукаво, написали, что в сумке была кирка. И что задержанный носил её «запрещенным способом».
Стальбовский, в свою очередь, написал от руки, что возражает против того, что спортивный инструмент – ледоруб, он носил запрещенным способом: когда он был задержан, ледоруб был в рюкзаке, вместе с другими вещами. Нарушителем себя не признал.
После этих «следственных действий» он всё-таки был отпущен.
Но, как вскоре выяснилось, инспектор профилактики капитан Сардор Сидиков в тот же день завел на него административное дело.
В составленном им уведомлении говорится, что задержанный гражданин «вызвал подозрения» (в чем именно, не объяснялось) и был доставлен в отделение для установления личности. В последующих документах Сидиков всё-таки исправил «кирку» на «ледоруб», однако сообщал, что этот самый ледоруб Стальбовский носил незаконно. Каким именно законодательным актом переноска ледоруба признавалась незаконной, участковый не уточнял.
Фото из материалов дела
Затем обвинительное заключение, подготовленное Сидиковым, было передано в суд.
Открытый закрытый процесс
Слушание состоялось в суде по уголовным делам Мирзо-Улугбекского района Ташкента.
Как рассказала посетившая судебное заседание правозащитница Татьяна Довлатова, сфабриковавший дело участковый Сардор Сидиков сразу же дал понять, что в зал заседания зайдет только Петр Стальбовский. Пришедших его поддержать эко-активистов он не пропустил. По словам Довлатовой, на её вопрос, является ли суд закрытым, участковый даже не ответил. Тем не менее, она решительно вошла в зал заседаний. Остальные стушевались, и, опасаясь навлечь на себя гнев милиционера, остались в фойе.
Административное дело, очевидно, ввиду его особой важности, рассматривал сам председатель суда Ш. Бакаев.
После уточнения данных подсудимого, ему были зачитаны его права. Стальбовский заявил ходатайство о приглашении в зал слушателей (адвоката у него не было, он решил защищаться с помощью ходатайств). Судья Бакаев сделал вид, что не расслышал, и, таким хитроумным образом проигнорировал ходатайство.
Далее подсудимый сообщил, что не ознакомлен с материалами дела и попросил уточнить, по какой статье его обвиняют. Бакаев любезно объяснил: статья 1853 (Незаконный оборот предметов, оборот которых в качестве гражданского и служебного оружия запрещен на территории Республики Узбекистан) Кодекса об административной ответственности, и предоставил дело на узбекском языке для быстрого ознакомления.
Эко-активист вышел в фойе и на скорую руку просмотрел его. В нем оказалось аж 14 листов, причем оно не было ни прошито, ни пронумеровано.
Когда его пригласили вновь войти, Татьяна Довлатова, проявив определенную настойчивость, устремилась вслед за ним. Перед остальными Сидиков снова захлопнул дверь, не пропуская наблюдателей (это накануне Дня Конституции Узбекистана).
Сфабриковавший дело участковый Сардор Сидиков
Объясняя суду обстоятельства своего задержания, Стальбовский сообщил, что поднялся на крышу для медитации перед поездкой в горы; туда же поднял и свой велосипед.
«Медитировать нужно в специально отведённых местах. Для русских – церковь, узбеков – мечеть, евреев - синагога», - назидательно заметил судья.
В зал заседаний была вызвана знакомая Петра, занимающаяся проблемами экологии (имя не называется по её просьбе). Она принесла какие-то сертификаты, удостоверяющие призы, которыми был награжден Стальбовский, а также охарактеризовала его как добропорядочного гражданина.
На этом суд и завершился. После трехминутного совещания судья Бакаев вынес решение: штраф в пять базовых расчетных величин (БРВ), что составляет 1.875.000 сумов ($146) и уничтожение «вещественного доказательства» - ледоруба.
«Хотели назначить десять БРВ, а так пять, и не грусти», - добавил он.
Состав правонарушения
Казалось бы, мелочь, штраф небольшой. Однако важна не сумма, а принцип законности.
Статья 1853.КоАО совсем небольшая, во избежание возможного двоякого истолкования, приводим ее здесь (выделив самую важную фразу):
«Незаконное производство, ремонт, реализация, приобретение, хранение, ношение, перевозка, коллекционирование, экспонирование, использование, ввоз на территорию Республики Узбекистан и вывоз с территории Республики Узбекистан, а также транзит через территорию Республики Узбекистан холодного клинкового оружия и ножей с длиной клинка или лезвия более девяноста миллиметров, которые автоматически извлекаются из рукоятки при нажатии на кнопку или рычаг (…), а также предметов ударно-раздробляющего и метательного действия, СПЕЦИАЛЬНО ПРИСПОСОБЛЕННЫХ ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В КАЧЕСТВЕ ОРУЖИЯ (кистеней, кастетов, сурикенов, бумерангов и других предметов), - влечет наложение штрафа от пяти до десяти базовых расчетных величин или административный арест до пятнадцати суток с конфискацией указанных предметов».
Очевидно, что ледоруб не является предметом, специально приспособленным для использования в качестве оружия, и не соответствует приведенному перечню таких предметов (кистеней, кастетов, сурикенов, бумерангов и т.д.). Он никак не видоизменяется, а уже в готовом виде вполне легально продается в магазинах спортивно-туристического снаряжения. Так же, как, например, внешне схожая с ним кирка – в хозяйственных магазинах. Таким образом, под действие этой статьи ни ледоруб, ни кирка не подпадают.
Но, может быть, имеются какие-нибудь другие трактовки?
3-я статья закона «Об оружии» гласит, что к оружию НЕ ОТНОСЯТСЯ конструктивно сходные с оружием изделия, сертифицированные в качестве изделий хозяйственно-бытового и производственного назначения, а также СПОРТИВНЫЕ СНАРЯДЫ, КОНСТРУКТИВНО СХОДНЫЕ С ОРУЖИЕМ.
В то же время 3-я статья определяет и другие предметы, которые могут быть использованы в качестве холодного оружия: это те, которые при применении физической силы могут нанести вред (бейсбольные биты, биты для игры в софтбол), предназначенные для использования в профессиональной, производственной или спортивной деятельности либо хозяйственно-бытовых целях. (В своё время Рамон Меркадер это наглядно продемонстрировал.)
Итак, ледоруб и кирка, и даже какая-нибудь мотыга вполне подпадают под это определение. Они – не оружие, а предметы, предназначенные для использования в профессиональной или спортивной деятельности либо хозяйственно-бытовых целях, которые «при применении физической силы» могут нанести вред. Ледоруб – спортивный снаряд (альпинистское снаряжение), и, хотя конструктивно он сходен с оружием, таковым не считается.
9-я статья того же закона гласит, что на территории Республики Узбекистан запрещается: оборот в качестве гражданского и служебного оружия и боевых припасов к нему: (…) предметов ударно-раздробляющего и метательного действия, СПЕЦИАЛЬНО ПРИСПОСОБЛЕННЫХ ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В КАЧЕСТВЕ ОРУЖИЯ (кистеней, кастетов, сурикенов, бумерангов и других предметов), за исключением использования спортивных снарядов.
Обратите внимание, в 9-й статье особо оговаривается, что спортивные снаряды (инвентарь – ред.) под запрет об их обороте (хранении, ношении, перевозке) НЕ ПОДПАДАЮТ.
Но, может быть, существуют какие-то особые правила хранения или ношения спортивно-туристического снаряжения, а также хозяйственных инструментов, которые при применении физической силы могли бы быть использованы в качестве холодного оружия?
Да, существуют. 9-я статья закона «Об оружии» запрещает на территории Республики Узбекистан ношение предметов, которые могут быть использованы в качестве холодного оружия:
6) в целях самообороны;
8) в открытом (не зачехленном) виде в общественных местах, в том числе в городском, пригородном, междугородном и международном транспорте;
9) в общественных местах в случаях, не связанных с использованием их в профессиональной деятельности, спортивной деятельности или хозяйственно-бытовых целях.
То есть, носить ледоруб, или кирку, или топор «в целях самообороны», а также в отрытом виде в общественных местах нельзя.
Петр Стальбовский и Татьяна Довлатова
Можно спорить о том, нарушил ли Петр Стальбовский какие-либо из этих ограничений или нет (ледоруб был в рюкзаке; он носил его для использования в спортивно-туристической деятельности (направлялся в горы, а на крышу поднялся для медитации перед походом); крыша «заброшки» не является ни общественным местом, ни транспортом). Но все эти законоположения я привел, в основном, для того, чтобы показать, что возможная отсылка к закону «Об оружии» неправомерна: Стальбовского судили по совершенно конкретной статье, вменив ему совершенно конкретное правонарушение – незаконное ношение СПЕЦИАЛЬНО ПРИСПОСОБЛЕННЫХ ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В КАЧЕСТВЕ ОРУЖИЯ (кистеней, кастетов, сурикенов, бумерангов и других предметов).
Мы уже знаем, что в его случае не было ни СПЕЦИАЛЬНО ПРИСПОСОБЛЕННЫХ предметов, ни – ввиду их полного отсутствия – незаконного ношения. А толковать вмененную ему статью расширенно, то есть, включать в неё другие нарушения и преступления, которые ею не предусматриваются, судья не вправе.
Какие же в таком случае доказательства его вины были предъявлены суду и признаны им убедительными?
А никаких. Текст судебного решения Стальбовскому на руки еще не выдали, но можно не сомневаться, что там будет написано что-то вроде «предъявленные доказательства были судом исследованы и, на основе имеющихся следственных материалов, его вина была полностью доказана». То есть, ни единого аргумента в пользу его виновности приведено не будет, потому что таких аргументов нет.
Таким образом, Петр Стальбовский не совершил ничего незаконного, а вот судья Бакаев, выслуживаясь перед Мирзиёевым, вынес заведомо неправосудный приговор, другими словами, совершил преступление, предусмотренное статьёй 231 (Вынесение неправосудного приговора, решения, определения или постановления) Уголовного кодекса Республики Узбекистан. Никакого двойного истолкования вмененной Петру статьи быть не может, так что это не ошибка, а вполне осознанное деяние.
Напомню, Бакаев, без тени сомнения совершивший преступление, занимает должность председателя суда по уголовным делам Мирзо-Улугбекского района Ташкента.
Предыдущие задержания
В 2013 году назад Петра Стальбовского уже арестовывали на пять суток за прогулку в горах близ Ангрена (он рассказывает об этом здесь); как оказалось, неподалеку располагалась воинская часть, при этом каких-либо знаков о запрете прогулок возле неё не было. Последние пару дней своего заточения Стальбовский провел в областном приёмнике-распределителе для бомжей и отбывающих административный арест граждан в поселке Геофизика в пригороде Ташкента. По его словам, условия содержания в этом «бомжатнике» не поддавались никакому описанию.
Ранее, в ноябре 2009-го, когда по приказу Ислама Каримова вырубался ташкентский Сквер и растущие возле него чинары возрастом в полторы сотни лет, Стальбовский в знак протеста привязал себя цепью к одному из деревьев. Через два часа милиционеры нашли способ разомкнуть цепь и увезли его в РУВД Юнусабадского района, где сняли отпечатки пальцев, а через некоторое время отпустили. Каких-либо последствий для него этот поступок не имел.