По ее словам, тогда «плохо работали средства связи, и СМИ в том числе, командир не услышал тот или иной приказ или недопонял, не было должной подготовки, там много причин».

Светлана Артыкова

В тот день, 13 мая 2005 года, Артыкова, возглавлявшая пресс-службу Генпрокуратуры, специально отпросилась у своего руководства на 3 дня, чтобы проведать вместе со своей дочерью престарелых родителей, проживавших в городе Учкургане Наманганской области. «В ту ночь мы с дочкой практически не спали. В 2 или 3 ночи подъехало такси. Уже и вещи поместили в багажник. Решив проверить, не забыла ли отключить свет и газ, [снова] зашла домой. В этот момент зазвонил телефон, и дежурный сообщил: «Андижан взорвался, боевая тревога, всем – на работу!» - вспоминает она.

Вот так, оставив у пожилых соседей свою малолетнюю плачущую дочь, она вынуждена была срочно ехать в Андижан, где пробыла, по собственным утверждениям, целых два месяца, справляясь о ребенке исключительно по телефону.

То, что правозащитники всего мира называли произошедшее в Андижане «расстрелом мирной демонстрации» и «кровавой бойней», Артыкова, ссылаясь на личный опыт в расследовании событий и «увиденное собственными глазами», и сегодня упорно называет терактом. Да и как она могла поступить по-другому, если официальная версия должна была звучать именно так, а не иначе – сама же признаётся, что «язык тогда был связан».

На вопрос редакции Qalampir, применяли ли 13 мая 2005 года правительственные силы огонь против мирных граждан, замгенпрокурора ответила утвердительно. По ее словам, «это было неправильно», и виновные в гибели мирных граждан, включая высокопоставленных должностных чиновников, «были привлечены к уголовной ответственности, некоторые из них, отсидев срок, уже ведут нормальный образ жизни».

Однако конкретные имена-фамилии этих виновных лиц за прошедшие полтора десятка лет названы так и не были. Как не стала называть их сегодня и «смелая» сенатор Артыкова.

Касательно же вопроса, почему раньше избегали открыто говорить об этой «табуированной» теме, Артыкова ответила, что «страна изменилась за последние три года», а тогда, дескать, Узбекистан был закрытым. Но неудобный вопрос об изгнанных из страны сотрудниках международных медиа и отказе во въезде пожелавшим приехать репортерам ограничилась коротким: «Этого требовала тогдашняя ситуация».

Выходит, как и прочие чиновники, Светлана Артыкова, чья карьера в последующем пошла в стремительный рост, в угоду власти, все 15 лет скрывала от народа истинную правду.

Судя по уверенным рассуждениям госпожи Артыковой, те изматывавшие ее два месяца работы в Андижане не прошли даром: международные экономические санкции были с Узбекистана сняты, страна снова стала рукопожатной. Тот факт, что в республику пожаловали спецпредставители Евросоюза, - тоже показатель. Затем рабочую группу, созданную из числа иностранных дипломатов, специально свозили самолетом в Андижан.

По словам Артыковой, ей самой пришлось тогда заниматься и просветительской работой среди имамов-хатыбов. Не осталось, говорит, «ни одного вуза в Узбекистане, где бы не проводила разъяснительных бесед на тему «андижанских событий». «Потому что я лично была свидетелем случившегося. Это была террористическая атака, и кому-то тогда это было на руку. Были те, кто нас ненавидели (дескать, нашу счастливую мирную жизнь – ред.). «Друзья» в кавычках, то бишь. Они и сейчас есть», - уверена замгенпрокурора.

Напомним, события, которые в народе назвали «андижанской бойней», произошли 13 мая 2005 года в городе Андижан (Ферганская долина). Спусковым крючком к ним послужил суд над группой местных сектантов, арестованных по обвинению в религиозном экстремизме и членстве в запрещенном движении «Акрамия». Данный процесс вызвал резкое недовольство их многочисленных сторонников, и утром 13 мая они напали на две военные части, где захватили оружие, затем ворвались в тюрьму и выпустили оттуда заключенных, попытались взять штурмом здания МВД и СНБ, а в конце концов заняли пустующее здание Андижанского хокимията (администрации), возле которого созвали митинг. Они также взяли в заложники ряд силовиков.

В тот же день военные, особо не разбирая, кто перед ними – вооруженные люди или обычные горожане, неоднократно открывали огонь по митингующим, а затем по уходящей с городской площади толпе людей, в составе которой были как мирные граждане (большинство), так и вооруженные «акрамисты», а позже обстреляли еще и беженцев, устремившихся к границе с Киргизией (возле Пахтаабада). В город были введены войска.

Официальные СМИ и телевидение заявили, что в Андижане имели место теракты, и убитые имеются не только среди «акрамистов» и мирных граждан: погибли 12 работников правоохранительных органов, захвачено 334 единицы оружия, нападавшими были взяты в заложники около 70 человек, 15 из которых погибли (в основном, от огня правительственных войск – ред.).

В соответствии с той информацией, «всего в результате терактов погибли 187 человек, из них 60 гражданских лиц, в том числе 2 несовершеннолетних и 1 женщина. Террористами убиты сотрудники правоохранительных органов и военнослужащие в количестве 31 человека. Получили телесные повреждения различной степени тяжести 287 лиц, в том числе 91 мирный гражданин, 49 сотрудников правоохранительных органов и 59 военнослужащих. В ходе антитеррористических мероприятий ликвидировано 94 террориста, ранено 76».

Правда, большинство из этих людей были убиты не «в результате терактов», а из-за бессмысленного огня каримовских спецподразделений, паливших во все стороны ради запугивания андижанцев, а также «на всякий случай».

В действительности погибших было значительно больше, поскольку после публикации официальных данных были выявлены убитые, которые не были включены в этот список. Точные цифры вряд ли когда-нибудь будут известны.