В марте 2025 года суд Брюсселя постановил конфисковать 216 миллионов долларов, хранящихся на счетах в местном отделении банка New York Mellon. После чего Центральное агентство Бельгии по изъятию и конфискации (COIV) передало половину этой суммы в казну Бельгии, а другую половину - правительству Узбекистана, напрямую и без каких-либо гарантий против их повторного включения в коррупционный оборот. По мнению авторов заявления, это решение COIV нарушает главу V Конвенции ООН против коррупции, а также принципы ответственного, прозрачного и подотчетного возврата активов, одобренные Глобальным форумом 2017 года по возвращению активов. Авторы призвали бельгийские власти, во-первых, вернуть Узбекистану всю конфискованную сумму, а во-вторых, обеспечить прозрачное и подотчетное обществу использование этих возвращаемых средств, в наилучших интересах узбекского народа, являющегося настоящей жертвой государственно коррупции в Узбекистане.
Заявление
Согласно бельгийской прессе (), в конце марта суд Брюсселя принял решение о конфискации более 200 миллионов долларов, которые были заморожены в этой стране по делу об отмывании денег, полученных в виде взяток у телекоммуникационных компаний в Узбекистане. За этим вердиктом последовало решение Центральное агентства по арестам и конфискациям (COIV) этой страны о передаче 100.4 миллиона евро (108 миллионов долларов США) Узбекистану, а другой суммы в таком же размере – в государственную казну Бельгии. В то время, как решение суда о конфискации можно только приветствовать, то, как бельгийские власти распорядились судьбой конфискованных активов, вызывает серьезную озабоченность.
Это решение COIV о распределении конфискованных активов вызывает намного больше вопросов, чем то, как проходит возвращение в Узбекистан активов, конфискованных в Швейцарии по аналогичному делу об отмывании денег Гульнарой Каримовой. Напомним, что в 2022 году Швейцария передала в Узбекистан 131 миллион долларов, а в феврале этого года – очередной транш в размере 182 миллиона долларов.
Согласно оценке исследователем проблем коррупции Алишером Ильхамовым того, как проходит репатриация активов в Узбекистан из Швейцарии, этот процесс имеет как свои позитивные стороны, так и аспекты, вызывающие вопросы. По мнению Ильхамова, этот процесс является шагом вперед по сравнению с репатриацией активов, в сумме $48 млн, из Швейцарии в Казахстан, произведенной в 2012 году, но шагом назад по сравнению с тем, как была организована репатриация активов в сумме $115 млн в ту же страну в 2007 г., когда для этих целей был создан фонд «Бота». Управление этим фондом тогда по итогам открытого тендера получили право две международные организации, IREX и Save The Children. Фонд «Бота», в свою очередь, направил переданную ему в распоряжение сумму на программу поддержки бедных семей и их детей.
В чем же состоит проблема с тем, как бельгийские власти распорядились конфискованными активами?
В своей оценке мы руководствовались двумя критериями, во-первых Конвенцией ООН против коррупции, в которой целый раздел посвящен конфискации и возвращению активов, украденных коррупционным путем; а во-вторых, принципами, которые были приняты в декабре 2017 года Глобальным форумом по возвращению активов. Эти два критерия дополняют друг друга и должны, на наш взгляд, соблюдаться оба при решении о судьбе активов, добытых коррупционным путем.
В этой связи у нас вызывают, по крайней мере, следующие вопросы.
Прежде всего, тот факт, что Бельгия решила присвоить себе половину суммы конфискованных активов. Это решение идет вразрез со статьей 57 пятого раздела Конвенция ООН против коррупции, которая предусматривает возвращение активов их стороне, имеющей на них легитимные права, то есть, в страну их происхождения. Хотя Гульнара Каримова получала взятки у телекоммуникационных компаний, жертвой этой крупномасштабной коррупции стал народ Узбекистана. А значит, эти активы должны быть полностью возвращены узбекскому народу, чтобы компенсировать ущерб, нанесенный ему коррупцией прежнего правящего режима.
Непонятно, однако, на каких основаниях власти Бельгии решили присвоить многомиллионную сумму конфискованных активов, которая идет далеко за пределы операционных расходов, связанных с процессом конфискации. Это решение вызывает ассоциацию с колониальной практикой прошлого, когда некоторые европейские государства, в частности, Бельгийское королевство, являвшееся в прошлом колониальной державой, грабили свои колониальные владения в Азии, Африке и Южной Америке. Другими словами, это решение не имеет оправдания ни с точки зрения международного права, ни с точки зрения социально-исторической справедливости.
Но, может, бельгийские власти решили наградить себя за предотвращение отмывания денег в данном случае? Однако, на самом деле арест активов Гульнары Каримовой произошел изначально не по инициативе бельгийских властей, а по просьбе Департамента юстиции США, который своим расследованием готовил иск в отношении активов Гульнары Каримовой и в 2014 году направило в Бельгию свою просьбу об их аресте. По данным этого расследования эти активы были обнаружены Департаментом юстиции на счетах брюссельского отделения Банка New York Mellon (BNY).
Иск Департамента юстиции по изъятию этих и других активов (которые были также заморожены на банковских счетах в Ирландии и Люксембурге) был предъявлен в январе 2016 года, после чего дело было передано в Южный окружной суд Нью Йорка. Тот, в свою очередь, направил дело на достижение внесудебного соглашения между Департаментом юстиции и правительством Узбекистана, которое тоже предъявило свои права на замороженные активы по делу Гульнары Каримовой. Непосредственно от имени Департамента юстиции это дело вел его отдел Kleptocracy and Asset Recovery Initiative.
В декабре 2024 года обе стороны переговоров, наконец, достигли мирового соглашения, на основании которого Южный окружной суд Нью-Йорка запросил перевод арестованных активов в США из стран, где они были заморожены – в Бельгии, Ирландии и Люксембурге. Департамент юстиции в лице его отдела Kleptocracy Asset Recovery Initiative намеревался после перевода активов в США инициировать репатриацию этих активов в Узбекистан, перечислив их в Трастовый фонд ООН, тот, который уже управляет активами, возвращенными из Швейцарии.
Однако своим Меморандумом от 2 февраля 2025 года Офис Генерального прокурора США расформировал отдел Kleptocracy Asset Recovery Initiative. Это означает, что указанное дело по активам Гульнары Каримовой, инициированное Департаментом юстиции, теперь просто некому теперь вести, чем видимо и воспользовалась Генеральная прокуратура Бельгии, решившая взять инициативу в свои руки по конфискации указанных активов на счетах BNY и дальнейшему распоряжению ими. Однако после конфискации бельгийские власти решили вопрос о распределении активов далеко не лучшим образом.
Гульнара Каримова
Предметом озабоченности является также и то, что вторую половину конфискованной суммы в размере 108 миллионов долларов бельгийские власти передали правительству Узбекистана без всяких условий, тем самым нарушив принципы Глобального форума 2017 года по возвращению активов.
Прежде всего были нарушены следующие принципы:
Принцип 4: Прозрачность и подотчетность. Он гласит, что страны, как те, которые возвращают активы, так и те, которые получают их, гарантируют прозрачность и подотчетность при возврате активов и распоряжении ими. Информация о передаче и распоряжении возвращенными активами должна быть общедоступной и доступной как в передающей, так и в получающей стране. Расходование активов на всякого рода незаконных и неподотчетных комиссионных и оплат не должно быть допущено.
Принцип 5: Бенефициары. Где это возможно и без ущерба для непосредственных жертв коррупции, украденные активы, изъятые у коррумпированных должностных лиц, должны приносить пользу народам стран, пострадавшим от коррупции.
Принцип 6: Усиление борьбы с коррупцией и вопросы развития. Где это возможно, при использовании конфискованных доходов следует также уделять внимание поощрению действий, которые соответствуют принципам Конвенции ООН против коррупции по борьбе с этим явлением, устранению ущерба, нанесенного коррупцией, и достижению целей развития.
Принцип 9: Недопущение выгоды для правонарушителей. Необходимо предпринять все шаги для обеспечения того, чтобы возвращаемые конфискованных активы не приносили выгоды лицам, участвовавшим в совершении тех правонарушений, которые привели и приводят к коррупции.
Принцип 10: Привлечение неправительственных заинтересованных сторон. В той мере, в какой это уместно и разрешено законом, следует поощрять участие отдельных лиц и групп за пределами государственного сектора, таких как гражданское общество, неправительственные общественные организации, в процессе возврата активов, в том числе путем оказания ими помощи в определении того, как можно устранить нанесенный коррупцией ущерб обществу, в содействии принятию решений о возврате активов в целях содействия прозрачности и подотчетности при их передаче и распоряжении.
Ни один из этих принципов в данном случае не был соблюден, что с большой вероятностью сведет данный акт реституции активов к нулевому эффекту с точки зрения интересов узбекского народа. По крайней мере, ни о какой подотчетности в использовании переданных активов не может идти и речи, поскольку само правительство Узбекистана в реальности не является подотчетным населению страны – тут никогда еще не проводились свободные и справедливые выборы.
Имеется высокий риск того, что власти Узбекистана распорядятся полученной суммой в личных интересах правящей элиты. Дело в том, что государственная коррупция в стране, включая непотизм, конфликты интересов, система патронажа, причем на самом высокопоставленном уровне, все еще носит системный характер и является широко распространённым явлением в этой стране. Хотя по сравнению с предыдущим режимом Ислама Каримова при нынешнем президенте пока не наблюдались такие экстремальные формы коррупции, как вымогательство многомиллионных взяток у иностранных инвесторов, все же после прихода к власти Шавката Мирзиёева журналистские расследования выявили по крайней мере восемь случаев крупномасштабной коррупции, в ряде которых была вовлечена президентская семья. Согласно индексу восприятия коррупции, по состоянию на 2024 год Узбекистан находится на 121-м месте из 180 стран, то есть, оценивается как страна с все еще с высоким уровнем коррупции. Учитывая это, имеется достаточно высокая вероятность того, что возвращенные активы будут вовлечены в новый оборот коррупции в той или иной ее форме.
Вопросом является также то, какую роль в этом деле играет Евросоюз, имеет ли он достаточно проработанную и учитывающую опыт других стран политику в области конфискации и возвращения активов. Совсем недавно, в мае 2024 г., Евросоюз принял обновленную Директиву 2024/1260 - Asset recovery and confiscation. Хотя эта директива улучшила положения предыдущей директивы 2014/42/EU, но сделала это главным образом, в части обнаружения, ареста и конфискации активов, добытых коррупционным путем. Как и предыдущая, она не предлагает достаточно проработанную позицию по возвращению активов. Хотя в отличие от версии 2014 года в нынешней Директиве имеется раздел по возвращению активов, всё-таки он ограничен их передачей только индивидуальным и непосредственным жертвам коррупции (article 3, Directive (EU) 2024/1260), включая и юридические лица, но ничего не говорит о возвращении активов в страны их происхождения. То есть, директива Евросоюза оперирует весьма узкой интерпретацией того, кого следует считать жертвой коррупции.
Это не говоря о том, что Директива не предусматривает того, как при возвращении активов обеспечить принципы прозрачности и подотчетности, участие гражданского общества в мониторинге того, как используются возвращаемые активы, а также как не допустить попадания возвращаемых активов в руки лиц, которые были изначально причастны к коррупции, приведшей к их отмыванию через европейские финансовые институты.
Таким образом, эти недоработанные Директивой вопросы сохраняют правовой вакуум в вопросах надлежащего распоряжения конфискованными активами, чем пользуются власти отдельных стран-членов Евросоюза, нарушая нормы международного права и принципы ответственной репатриации активов в страны их происхождения.
Какие же меры мы предлагаем рассмотреть властям Бельгии и руководству Евросоюза?
Правительству Бельгии мы предлагаем вернуть Узбекистану те 108 миллионов долларов, которые были им необоснованно присвоены.
Мы предлагаем два возможных подхода:
1. Возвращение активов напрямую правительству Узбекистана, но при условии выполнения им комплексной программы антикоррупционных реформ с четкими механизмами общественного надзора и публичной подотчетности. Это гарантировало бы, что возвращенные активы не попадут снова в коррупционный оборот и действительно послужат интересам узбекского народа.
2. В качестве альтернативы бельгийские власти могли бы взять за основу модель фонда Bota, широко признанного лучшим примером ответственной репатриации активов на сегодняшний день. Этот механизм включает в себя найм через открытый тендер независимых от узбекских властей исполнителей для распределения возвращенных активов, прозрачность и подотчетность в их использовании, а также участие местного гражданского общества в обсуждении и мониторинге проектов, на которые расходуются эти средства.
Кроме того, мы рекомендуем Европейскому парламенту и Европейскому совету пересмотреть Директиву 2024/1260, включив в нее специальный раздел о репатриации активов, который соответствовал бы Конвенции ООН против коррупции и включал бы в себя принципы ответственного возврата активов, сформулированные Глобальным форумом 2017 года по возвращению активов. Директива таже должна извлечь уроки из практики возврата активов на сегодняшний день, например, из Швейцарии в Узбекистан, Казахстан и Нигерию. Предложенные изменения помогли бы закрыть существующие пробелы в политике Евросоюза в сфере возвращения украденных активов, создав правовые гарантии для ответственного, прозрачного и ориентированного на подлинных жертв коррупции возврата активов.
Статьи по теме:
Узбекистан вернул ещё $95 миллионов из активов Гульнары Каримовой, конфискованных в Швейцарии
Генпрокуратура Швейцарии потребовала конфисковать $480 млн Гульнары Каримовой по делу «Офиса»
Для возврата денег Гульнары Каримовой в Узбекистан будет создан специальный трастовый фонд
Ташкент надеется на новые переговоры по возврату замороженных средств Гульнары Каримовой
Два курорта, гостиница и бизнес-центр, принадлежавшие Гульнаре Каримовой, выставлены на продажу
Гульнара Каримова получила шанс «разморозить» 350 миллионов долларов, хранящихся в Швейцарии
Узбекистан получил 10 миллионов долларов из активов Гульнары Каримовой во Франции
Сын Гульнары Каримовой обвинил президентскую семью в присвоении имущества матери
Профессиональную преступницу Гульнару Каримову приговорили к 13-летнему заключению
Гульнара Каримова попросила освободить её за 686 миллионов долларов, украденных у народа Узбекистана
Гульнару Каримову «секретно» судили в пятый раз, и собираются судить снова
Виллу Гульнары Каримовой в горах Ташкентской области передают младшему зятю Шавката Мирзиёева
Грабь награбленное? Куда попадают деньги Гульнары Каримовой
О Гульнаре Каримовой и ее фонде «Форум»