Они пишут, что правоприменительные органы снова начинают устанавливать контроль за бывшими заключенными и узниками совести. Участковым милиционерам поручено вызывать в свои кабинеты всех граждан, отбывавших срок в ИКТ по разным статьям Уголовного кодекса Узбекистана. В первую очередь это относится к осужденным по политическим статьям.

В соответствии с тайной директивой Министерства внутренних дел, бывшие заключенные должны подписывать обязательство быть благонадежным, и, безусловно, не разглашать информацию об этом «договоре». Если же бывший узник отказывается подписывать этот документ, ему угрожают возвратом в колонию под любым предлогом. Кроме того, от бывших «бытовиков» (осужденных за мелкие преступления бытового характера) требуют систематически сообщать о живущих в одной махалле (квартале – ред.) с ними бывших политических заключенных.

Процесс вербовки начинается еще в заключении, с записываемой на видеокамеру «просьбы о прощении» за преступления, которые осужденные не совершали. Этот «акт покаяния» является условием освобождения.

Правозащитники отмечают, что, по их данным, некоторые поднадзорные граждане решительно отказываются становиться доносчиками. Например, бухарский правозащитный активист Акмаль Шаропов, отсидевший большой срок по «политической» статье, недавно, из-за отказа сотрудничать с «органами», снова был осужден по статье 2441 («Изготовление, хранение, распространение или демонстрация материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку»), ч. 3, п. «г» УК РУз, и приговорен к трем годам лишения свободы.

Формально Шаропову предъявили обвинение в распространении в соцсетях материалов религиозно-экстремистского содержания организации «Эдод тавхид ва жиход».

Акмаль Шаропов

У стороны обвинения якобы было три свидетеля: Ильхом Базаров, Джандулла Шодмонов и некий Гайрат Шейхов. Они были арестованы и под давлением следователей поставили подписи под показаниями, обвиняющими Шаропова. При этом и Базаров, и Шодмонов впоследствии написали письменные объяснения и сделали видеозаявления о том, что оклеветать Шаропова их заставили с помощью угроз и избиений.

В то же время при обыске в доме Шаропова в его смартфоне и компьютерах не было найдено чего-либо, доказывающего его причастность к распространению экстремистских материалов. Это подтвердили и понятые – соседи Шаропова.

Во время суда Акмаль Шаропов своей вины не признал и потребовал расследования фабрикации уголовного дела, а также фактов дачи ложных показаний.

Однако суд проигнорировал ходатайство Шаропова о вызове на слушание Ильхома Базарова, который, согласно обвинительному заключению, «тоже причастен к преступлению по данной статье» и якобы находится в розыске. Правда, за семь месяцев розыскных мероприятий сотрудники СГБ так и не смогли обнаружить обвиняемого Базарова. Возможно, в своих интересах, они укрывают его от судебного разбирательства.

Доказательства невиновности Шаропова и отсутствие против него явных улик судья принимать во внимание не стал, а ходатайства подсудимого отклонил.

23 февраля на очередном судебном заседании Джандулла Шодмонов и Азамат Каюмов заявили, что готовы дать показания, однако судьи Наимов, Курбанов, Тангиров категорически отказались выслушивать их, и отклонили просьбу адвоката о видеосъемке, видимо, опасаясь последующего резонанса.

Тем не менее, правозащитники, постоянно присутствовавшие на суде, располагают диктофонной записью, которая негласно была всё-таки сделана в зале суда.

Правозащитники напоминают, что на пленуме Верховного суда Республики Узбекистан, состоявшемся в мае 2014 года, было дано разъяснение, что приговор суда не может быть вынесен на основе каких-либо примерных соображений, но только на основании конкретной доказанности вины подсудимого в ходе судебного разбирательства.