Написать о жизни крымских татар в Узбекистане меня побудили сразу несколько событий. Во-первых, аннексия в марте текущего года Россией Крымского полуострова. По сообщениям СМИ, многие крымские татары, давно вернувшиеся на историческую родину, во главе с бывшим политическим узником и председателем крымско-татарского Меджлиса Мустафой Джемилевым выступили против выхода из под украинской юрисдикции.

Во-вторых, собственно 70-летие со дня депортации татар из Крыма. В поисках информации о том, как отмечали эту дату в Узбекистане, я нашел в интернете множество прошлогодних публикаций о 69-й годовщине тех трагических событий. И ни слова о нынешнем юбилее.

И, в-третьих, отсутствие крымских татар среди организаторов и участников проходившего 8 июня в Ташкенте татарского праздника Сабантуй: в прошлые годы крымские татары, наряду с башкирами, принимали в нем активное участие, а в этом, как ни странно, были лишь в числе посетителей столичного парка имени Бобура, где проходили празднества.

Как рассказали его организаторы, причиной тому стало будто бы все более активное переселение крымских татар на историческую родину: им, дескать, сейчас не до Сабантуя, и представлять их творчество было просто некому. Хотя сегодня в Узбекистане живут по некоторым данным от 80 до 100 тысяч крымских татар, то есть приблизительно столько же, сколько и год назад.

Председатель национально-культурного центра крымских татар г. Ташкента Нусрет Джемилев

В Ташкенте культурный центр крымских татар работает при Интернациональном центре Узбекистана. Однако, как выяснилось, мало просто явиться в Интерцентр. Чтобы получить контактную информацию о руководстве наццентра крымских татар, необходимо еще пройти через «фильтр» двух пожилых европейского вида женщин – методистов головной организации, явно страдающих от безделья.

Эти, как мне показалось, довольно агрессивно настроенные тётушки, прежде чем связать меня с председателем национально-культурного центра крымских татар Ташкента Нусретом Джемилевым, долго выпытывали, кто я да откуда, есть ли у меня, как у журналиста, узбекская аккредитация, и вообще имею ли я право на разговор с крымскими татарами.

В итоге, после моих напоминаний о праве любого гражданина искать, получать и распространять информацию одна из женщин набрала номер и передала мне телефонную трубку. Джемилев после пары дежурных вопросов согласился о встрече, которая, правда, потом дважды откладывалась, но всё же произошла.

«Надо работать с Россией»

Небольшой уютный кабинет Джемилева находился в том же здании Интерцентра. Разговор с ним я начал осторожно, издалека.

- Ваш центр, как следует из его названия, объединяет только крымских татар Ташкента, а не всего Узбекистана?

- Да, только Ташкента – статус республиканского значения нам не дают, потому что у нас, крымских татар, нет своей государственности и даже автономии, поэтому нет смысла укрупнять наш статус. По статусу мы до недавнего времени находились под юрисдикцией Украины, а теперь получилось так, что мы под юрисдикцией России.

- Как лично вы относитесь к тому, что Крым стал российским?

- Я-то всю жизнь прожил в Узбекистане, а вот многие мои друзья и родственники жили в Украине, и вдруг, в короткий период времени их заставляют жить в другом государстве – понятно, это сложно воспринять как нормальное явление.

Но, тем не менее, факт случившегося надо признать, и хотя руководители нашего Меджлиса (исполнительно-представительного органа крымских татар - прим. авт.) и говорят, что очень отрицательно это воспринимают, сейчас все больше и больше крымских татар склоняются к тому, что надо идти и работать с Россией.

Иначе, если мы пойдем в противовес, в противостояние тому, что нам навязали, это будет воспринято отрицательно, и нашему маленькому народу могут не давать развиваться, нормально жить.

- То есть вы склоняетесь к смирению?

- Да не к смирению – мы склоняемся к тому, чтобы жить в соответствии с данной ситуацией. Мы же, маленький народ, находящийся на грани выживания, не можем противостоять такому большому государству как Россия.

- Но ведь, насколько я знаю, Мустафа Джемилев… Кстати, вы не родственники?

- Нет, просто однофамильцы.

- Так вот, Джемилев ведь настаивает на иной позиции?

- Он настаивает, но, понимаете, это человек, который сам воочию, хоть и был маленький, пережил акт депортации, акт геноцида. И люди в его возрасте, которые пережили данную ситуацию, конечно, отрицательно будут все это воспринимать, так как случившееся – полнейший беспредел, который творился с народом: около 200 тысяч татар были депортированы, и 150 тысяч из них попали в Узбекистан.

Причем, поначалу это были только женщины, старики и дети, а всё взрослое мужское население отправили в так называемую трудармию. Мой покойный отец также попал в трудармию, в Рыбинск, где потерял здоровье…

- А чем являлась эта трудармия?

- Ну, вот в Рыбинске они работали на производстве, на лесоповале.

- То есть занимались тем, чем обычно занимаются заключенные?

- Да, это те же работы, только в данном случае такие работы называли красиво и даже ласкательно - трудовой армией. Мой отец был настолько талантлив, что имея 4-классное образование, сам научился играть на скрипке, хорошо пел, также самостоятельно овладел профессией плотника. Но в этой трудармии потерял здоровье и в 1976 году в возрасте 52 лет умер.

После его кончины мать одна воспитала шестерых детей. Слава Богу, все выжили. Правда, мой братишка в Крыму два года назад от сахарного диабета умер, оставив троих детей…

- Вы всю жизнь прожили в Узбекистане?

- Да, я родился и до сих пор живу здесь. Узбекистан – это моя родина. Хотя историческая родина – Крым. И вот, несмотря на то, что для нынешнего поколения татар эта родина лишь историческая, все равно весь крымско-татарский народ тянется туда – на землю своих предков.

- Сколько на сегодняшний день в Узбекистане остается крымских татар?

- Я предполагаю, поскольку точных данных нет, от 80 до 100 тысяч, и это количество постоянно уменьшается, поскольку люди уезжают. Хотя нам никто с переездом не помогает, а помочь обещали.

- Кто обещал?

- Украина брала на себя такие обязательства, но из-за очень слабой экономической ситуации в стране они этот вопрос так до конца и не решили.

«Наш народ сильный и волевой»

- Есть ли данные о том, сколько татар вернулось в Крым за годы независимости Узбекистана?

- В данное время в Крыму проживают около 300 тысяч татар, и, как я думаю, большинство из них переехали из Узбекистана.

- И, насколько я понимаю, им в этом никто не препятствовал?

- Поначалу, в конце 80-х-начале 90-х, узбекские власти препятствовали, потому что многие из уезжавших были сильные, грамотные специалисты, многие занимали высокие посты. А сейчас в Узбекистане своих кадров море.

- Что необходимо предпринять сейчас, чтобы вернуться в Крым?

- Не знаю, как сейчас, но после аннексии, думаю, в России примут какие-то законы. А раньше, во времена Украины, здесь, в Узбекистане, можно было выписаться, затем при Меджлисе существовал специальный отдел, который помогал выйти из узбекского гражданства и получить украинское. При этом человек был предоставлен самому себе: нужно было самостоятельно искать участки, квартиры для места жительства, работу.

Но тот порыв, та тяга к родине, которая была у крымских татар, преодолевала все эти трудности, и люди все равно перебирались в Крым, пусть даже на голое место, и там обживались. И теперь, я думаю, поскольку крымские татары чего только не переживали, они переживут и новые отношения, пропустят их через себя. Наш народ сам по себе сильный, волевой, и свое место в Крыму найдет.

«Русские всегда обманывали крымских татар»

- На ваш взгляд, насколько дружны крымские татары, проживающие в Узбекистане? Лично вы ощущаете, что у нас есть такая цельная, дружная диаспора?

- Эта дружба, единство проявляются, когда возникает какая-то трудная ситуация. Например, когда началась аннексия Крыма, крымские татары дружно встали и поддержали наш Меджлис в его отношении к этой аннексии. Потому что в Меджлисе люди умудренные опытом, они знают, что русские, как бы ни было обидно этому народу, всегда обманывали крымских татар и никогда свои обещания не выполняли.

Я думаю, все зависит от руководителя. Сейчас там вроде руководитель Меджлиса нормальный, и, как он поставит, проявит себя, так и будет.

- Но ведь он уже проявил себя в том, что Мустафу Джемилева не пускают в Крым?

- Возможно, он тоже в этом участвовал, но всё равно, я думаю, трезвые умы восторжествуют, и Джемилева впустят. Ведь в чем он провинился? В том, что защищает свой народ от того геноцида, который над ним сотворили и, возможно, вновь хотят сотворить? Поэтому, я думаю, всё равно рано или поздно ему дадут возможность жить в своем доме.

- Каково, на ваш взгляд, отношение Путина к крымским татарам?

- Судя по уже озвученным его шагам, отношение положительное, ведь он утвердил на территории Крыма третьим государственным языком, после русского и украинского, крымско-татарский. Но вот то, что он препятствует созданию нашей автономии по национальному признаку, это отрицательно сказывается на людях. Наш народ заслужил свою автономию.

Но я надеюсь, что в будущем дадут разрешение на создание хотя бы крымско-татарского автономного округа с приоритетным нашим менталитетом.

- Вы не замечаете какого-либо ущемления прав крымских татар здесь, в Узбекистане?

- Нет, спасибо нашему президенту, который подобные настроения сразу пресекает на корню.

- С чем тогда связано то, что, если в прошлом году все местные СМИ активно писали о 69-й годовщине депортации татар из Крыма, то в этом, уже юбилейном, году - в СМИ полная тишина?

- Наверное, менталитет руководства республики еще недостаточно созрел для того, чтобы широко отметить эту юбилейную дату. Мне тоже было обидно, что, если в прошлом году в ташкентском музее памяти жертв репрессий был организован торжественный митинг со столами, микрофонами, возможностью демонстрировать видео, то в этом году действительно сложилось ощущение, что никакой юбилейной даты нет.

Хотя мой народ столько вложил сил в становление узбекского государства, что должны были как-то более широко отметить 70-летие геноцида крымских татар. Но, возможно, в этом году они посчитали эту тему не очень актуальной…