«Отберем всё лучшее у детей!» Именно под таким девизом действуют городские власти Ташкента. У детей забирают детские сады и другие ученые заведения под цели гораздо более прибыльные: строительство многоэтажек, бизнес-центров, а то и просто особняков олигархов. 

Законопроект «О государственной гражданской службе», разработанный Агентством развития государственной службы при президенте Узбекистана и выложенный для обсуждения на специальный сайт 22 мая (обсуждение закончилось 6 июня), - уже третья попытка регламентировать деятельность государственных служащих и установить критерии отбора и продвижения на основе их личных и профессиональных качеств; первая была предпринята еще при Каримове. Несмотря на видимую прогрессивность этого шага, опубликованный проект закона сразу же подвергся жесткой критике. И не столько по причине того, что объемистый 43-страничный документ, состоящий из 11 глав и 75 статей, получился рыхлым и декларативным, сколько потому что он показал: президент Мирзиёев и те категории чиновников, которых он считает своей непосредственной опорой, не декларируют доходы и расходы сегодня, и не намерены делать этого впредь. 

Очередная драма в сфере жилищного строительства разворачивается в данный момент в Мирзо-Улугбекском районе Ташкента. Началась она более двух лет назад с вполне законных и обнадеживающих решений государственной власти, и, казалось бы, ничто не предвещало плохого. Однако, как нынче водится в Узбекистане, всё, что может быть сделано не так, будет сделано не так. 

68-летняя Валентина Кузьмина родилась в Бухаре, но большую часть жизни прожила и проработала в Ташкенте, в сфере строительства. Здесь, вместе со своими семьями, живут её сын и братья. Здесь же у нее была и собственная благоустроенная квартира, пока в 2016 году государство её не отобрало. Ей не повезло: ее жильё на основании неофициального распоряжения властей должно было быть передана слуге режима – участковому милиционеру. Для этого в её квартире по общей схеме был выявлен «притон разврата», после чего суд объявил её орудием преступления и перевёл во владение государства, а затем она была передана ГУВД. То же самое произошло с сотнями квартир, принадлежавших другим жителям столицы Узбекистана, и сдававшимися ими в аренду. 

Несмотря на то, что после катастрофического разрушения дамбы водохранилища в Сырдарьинской области Узбекистана прошел уже месяц, власти страны так и не дали внятного ответа о причинах произошедшего. Поначалу они попытались было сослаться на «природные факторы» (мол, повинны аномальные ветры и осадки), однако под давлением общественности им пришлось заявить о начале расследовании аварии с человеческими жертвами и огромным ущербом для населения Узбекистана и Казахстана. 

Продолжаем рассказывать о том, как несколько лет назад во время «конфискационной» кампании по отъему квартир, тайно инспирированной руководством Узбекистана, чтобы под видом борьбы с «притонами разврата» отнять квартиры у граждан, сдающих их в аренду, и наделить бесплатным жильем участковых милиционеров. О том, как у членов одной семьи были отобраны три квартиры, мы писали здесь; две из них впоследствии были возвращены, хотя никто из участников фабрикации преступления так и не был привлечен к ответственности. Третью, изъятую по той же схеме, до сих пор не вернули, и её владелица, Елена Бессмертная, не оставляет попыток отстоять свою собственность.

19 мая антидискриминационный центр «Мемориал» опубликовал доклад «Кордайский погром: дунгане Казахстана в поисках справедливости», посвященный трагическим событиям в Кордайском районе Джамбульской (Жамбылской) области Казахстана в феврале этого года, когда в результате нападения толп казахских погромщиков на пять сел, в которых компактно проживают этнические дунгане, погибли 11 человек, десятки были ранены, повреждено и сожжено 168 жилых домов и 122 автомашины. Однако, подыгрывая распоясавшимся националистам, ответственность за случившееся власти фактически возложили на самих дунган. Об этом говорится в докладе правозащитного центра, который мы предлагаем вашему вниманию. 

От Ташкента до поселка с «советским» названием Садвин в Акалтынском районе Сырдарьинской области Узбекистана (бывший садово-виноградарский совхоз имени Героя соцтруда Ризамата Мусамухамедова), расположенного в десяти километрах от Сардобинского водохранилища, - три часа езды по «старой» дороге, в объезд, через Гулистан и Янгиер. По прямому пути движение запрещено, поскольку всё вокруг размыто, включая дорогу. Последняя превратилась в особо охраняемый объект: к режиму карантина добавилась еще и техногенная катастрофа, ответственность за которую узбекские власти почему-то решили возложить на «ветер и дождь». Как шутят в соцсетях, «ветер уже сознался». 

Ежедневное массовое выражение недовольства в связи с принудительной выдачей пенсий в Узбекистане с 1 мая посредством банковских карт Humo привело к тому, что 13 мая президент Шавкат Мирзиёев распорядился впредь выдавать пенсии и социальные пособия наличными деньгами. Так что, если власти в очередной раз не изменят своего решения, страна вновь вернется к порядку, прописанному в постановлении того же Мирзиёева от 2 февраля 2017 года, согласно которому «выплата всех видов пенсий и пособий осуществляется по территории республики в наличной форме в полном объеме и без ограничений». 

Обсерватория Alerte Héritage, неправительственная международная организация, созданная для защиты культурного наследия центральноазиатского региона, обнародовала новый масштабный проект: архив академика Академии наук Узбекистана Галины Анатольевны Пугаченковой, бесплатно представленный в сети для исследователей и всех интересующихся историей стран Центральной Азии. Около 7500 сканированных страниц и фотографий уже помещены в Интернет, а на финишной прямой проект представит около 27 тысяч. Президент Alerte Héritage, искусствовед и куратор Борис Чухович рассказывает об этом опыте. 

Ислам Каримов, внук и тезка покойного президента Узбекистана, 7 мая опубликовал на страницах своей сестры Иман в Инстаграме и в Фейсбуке обращение на имя нынешнего президента страны Шавката Мирзиёева, в котором перечислил имущество, отобранное у его матери. До этого Гульнара Каримова и сама дважды упоминала о том, что у неё были изъяты В ПОЛЬЗУ ГОСУДАРСТВА активы общей стоимостью в 1,2 миллиарда долларов. При этом она сетовала, что их стоимость почему-то не была засчитана в качестве возмещения экономического ущерба, нанесенного республике в результате её деятельности, согласно подсчетам генпрокуратуры, на 1,27 триллиона сумов, 1,6518 миллиарда долларов и 26,1 миллиона евро. 

На страницах социальных сетей, которые ведутся от имени детей Гульнары Каримовой – Ислама и Иман Каримовых, появилась информация о том, что Гульнара Каримова передала Узбекистану имущество на сумму 1,2 миллиарда долларов, в возмещение ущерба по возбужденным против нее уголовным делам.  

Через три месяца после февральского погрома в Кордайском районе Джамбульской (Жамбылской) области Казахстана, когда в результате нападений казахских националистов на проживающих там дунган были убиты 11 человек и потеряли свои дома и имущество сотни семей, в пострадавших селах, всё еще окруженных блокпостами, проходят обыски и задержания.  

Наблюдая за событиями, связанными с попытками вытеснения русского языка - одного из 6-ти официальных языков ООН - из деловой сферы в Узбекистане и в Казахстане, невозможно отделаться от вопроса: не вызваны ли эти почти синхронные действия разбушевавшимся коронавирусом?. Разница между ними лишь в том, что в Узбекистане за русский язык взялся сам президент Мирзиёев, «спустив» соответствующую команду в Минюст, а в Казахстане – местные националисты.

В многословных дискуссиях по поводу неожиданной и дорогостоящей реставрации часовни, установленной над погребением солдат царской армии, штурмовавших Ташкент в 1865 году, как-то потерялся ответ на вопрос о том, зачем всё это было сделано. Ведь в какой-либо любви к культуре, тем более восстановлении «имперской» архитектуры конца 19-го-начала 20-го века нынешняя власть не была замечена, более того, снос дореволюционного здания Кауфманского приюта ради банального захвата земельного участка, на котором оно стояло, свидетельствует как раз об обратном.  

Тридцать лет прошло после февральских погромов в Душанбе, ставших своеобразной прелюдией к началу гражданской войны в Таджикистане – самом кровавом конфликте в постсоветской Средней Азии, унесшем жизни десятков тысяч человек и отбросившем страну далеко назад. 

Новость о предполагаемых штрафах для госслужащих, не знающих узбекского языка, единственного из четырех крупных языков страны, которому покойный диктатор присвоил статус государственного, вызвала шквал возмущения, в первую очередь, среди русскоязычного населения Узбекистана. 

После распада СССР новые независимые государства Центральной Азии методично используют сконструированные по советским лекалам исторические концепции в качестве главных идеологических инструментов в национальном и государственном строительстве. Советская национальная концепция основывалась на известном сталинском определении нации, привязывавшем её исторические корни главным образом к определённому языку и определённой территории. 

Карантинные мероприятия в связи с коронавирусной пандемией потеснили в памяти трагические события февраля этого года, произошедшие в Кордайском районе Джамбульской (Жамбылской) области Казахстана. Жесткие ограничения на передвижение, предпринятые властями в местах компактного проживания дунган, теперь дополнены еще более суровыми мерами из-за трех случаев заражения опасной инфекцией. Во многих местах установлены блокпосты и теперь в район трудно как въехать, так и выехать из него. 

В Ташкенте в течение нескольких дней пятеро женщин и столько же мужчин были приговорены к 15 суткам ареста, еще один мужчина - к 7 суткам, формально за нарушение правил «самоизоляции» и «хулиганство», фактически же за отстаивание законных конституционных прав, а также для общественной острастки, ради запугивания остальных. Термин «политзаключённый» не имеет четко зафиксированного значения, хотя как правило подразумевается, что это человек, лишенный свободы по политическим мотивам, в том числе по ложным обвинениям, со значительными нарушениями закона или явно избирательно, по указанию властей.